Встречи.
Главная страница

Записки психиатра
Заглавная страница.

Сука.
Заглавная страница

-13-

Лишь только я пришёл домой, как тут же начал собирать принесённые мадам Сегаль бутылки. Хорошо у нас никто не пьёт, и не успели ещё никому подарить.

-Что ты делаешь? - удивилась жена.

-Должен вернуть.

-Что? Что?

-У меня попросили обратно.

-Ты всегда надо мной издеваешься. По человечески никогда… - завелась Лариса.

-Правда звучит, как издевательство, - мелькнула мысль, и вдруг меня озарило, - Лайкин собирает друзей…

-Чего врать-то или издеваться. Так и скажи. Опять попойка. Он совсем сопьётся. Или это идиотская шутка, - раздраженно покинула жена салон.

-Самое чудовищное в нашей жизни – это правда, и чем её больше, тем она неправдоподобнее, обиднее, оскорбительнее, - подумал я, испытав сильнейшее желание с кем-нибудь обсудить положение. Просто выговориться. Такое случается не каждый день. Но с кем? С Ларисой? Ни за что. У нас уже давно нет никакого человеческого общения. Было ли когда-то? Лайкин? Пожалуй, из всех врачей мы с ним ближе всего, но и с ним я не рискую. Пожалуй, поговорил бы с Грузинером Виктором. Наверное, у нас с ним взаимная симпатия. Но мы никогда не были близки друг другу, и я не хочу начинать сейчас. Запишусь на приём к доктору Якиру. Пусть он откроет мне карточку, заполнит её меленькими буковками, даст антидепрессант и отправит к психологу – толстой, противной Эдне. Открывающаяся прекрасная перспектива меня рассмешила.

Мадам Сегаль принесла мне несколько бутылок. Я уже не помнил точно, каких и сколько. Чёрт с ней, возьму больше. Пусть она подавится. Может и денег больше? Хороший заработок. Так зарабатывать на врачах. Может всё специально и подстроено? Я вновь рассмеялся.

На следующий день с трепетом и нетерпением – уж поскорее бы – ожидал я появления мадам Сегаль. Опасаясь быть записанным на магнитофон, я уже подготовил специальную речь.

Ну, вот и долгожданное свидание. Мадам Сегаль выглядела какой-то пожатой и напряжённой.

Мгновенно взяв быка за рога, не дав ей и глазом моргнуть, сходу и слёту выпалил: "Я у вас не только ничего не просил, - жестко и безжалостно чеканил я каждое слово и вдруг, сам не знаю почему, встал, - Я не только не просил у вас ничего. Но я отказывался. Вы уговорили меня взять ваши подарки. Они мне не нужны и не были нужны сто лет и больше. Вы меня вынудили и фактически принудили". Опасаясь записи на магнитофон, о деньгах я и не намекнул. Но главное сказано.

Пришедшая как-то уж очень покорно кивала головой.

-Вот вам всё ваше, - вновь я специально не хотел произносить слово "деньги". Рывком достав купюры, я передал их и мгновенно вручил пакет с бутылками. Мадам Сегаль всё молча взяла и, не проронив ни одного слова, покинула кабинет.

Я сел за стол. "Всё-таки видно и она не каждый день забирает у врачей подарки и подношения", - весело подумал я, - В этом, кстати, есть своя прелесть. Но, если честно межде нами девочками говоря, то я не справился. Я не смог… Вот и получил по заслугам. Непрофессионализм… "

Чтобы чуть развеяться и совсем снять напряжение, я решил пройтись и, как бы за какой-то карточкой, вошёл в регистратуру: соседняя с ней комната служила хранилищем и архивом всех медицинских карт. "А мы только что говорили о вас, - улыбнулась мне молодая, красивая, полноватая, религиозная регистратор Рики, - Больные говорят, что просто быть на лечении доктора Гиршензона – это уже выздоровление". "Спасибо, - улыбнулся я в ответ, думая, - Но не все". "Точно-точно", - улыбаясь, закивала старший регистратор Лили.

-Э -Это уж точно: на всех не угодишь, да и не надо, - думается по дороге в кабинет.

-Я всё время вижу половой акт моих дочерей и племянниц со мной, - говорит с ярко выраженным арабским акцентом, но на достаточно хорошем иврите высокий, поджарый, седой мужчина 65 лет.

-Когда это началось?

-Уже года два. Я всё думал, пройдет, но становится всё хуже. Я не могу молиться в мечете – это огромный грех…

-Вы видите это с открытыми глазами?

-Да. Это сильнее. Я не могу…

-Лайкин предположит, что, скорее всего, подсознательно он именно этого и хочет, - думаю я и спрашиваю, - Скажите, Валид, а как вообще, ваша сексуальная жизнь?

Мужчина краснеет, кашляет, мнётся, молчит некоторое время и лишь затем говорит: "У меня уже лет 5 проблемы, но вы не думайте, у меня 10 детей".

-Пойдите к урологу. И вот вам антидепрессант – самый последний и очень хороший – Прозак, - он на самом деле лишь совсем недавно появился в аптеках.

-Случай почти для Фрейда, - думаю я, когда Валид уходит.

-В кабинет, как всегда, без стука, заходит Даниэла.

-Что вы порекомендуете мне? – садится она на стул пациента.

-А что хотите, - легкомысленно бросаю я.

-Я боюсь летать на самолётах. Вы знаете, что мой муж – большой человек в "Эль Але" (израильская авиакомпания). Он много лет летал сам. Сейчас на руководящей работе. Раз в полгода руководители крупнейших мировых авиакомпаний собираются на лучших курортах мира с жёнами. Деловые встречи и кейф. Я боюсь лететь с ним. Много лет он летает один. Сейчас я решила полететь. Что мне делать?

-Чего вы боитесь?

-Понятно, чего – авиакатастрофы.

-Вы водите машину?

-Это всё я знаю: вероятность погибнуть по дороге в аэропорт намного выше, чем погибнуть в авиакатастрофе, но я не боюсь ехать на машине и смертельно боюсь лететь на самолёте. Знаете, если бы мне разрешили сидеть в кабине пилота, то я бы чувствовала себя намного лучше: я смотрела бы на лётчиков и понимала бы по их внешнему виду, что происходит…

-И это с таким-то мужем. Вы ведь и полетите на "Эль Але".

-Это невозможное нарушение безопасности. Даже сам мой муж, хотя ему это и не надо, не имеет права войти в кабину пилота. Ну, так как, по-вашему?

-По нашему – лететь.

-Но я не могу себя заставить войти в самолёт.

-Пусть вас занесут. Давайте, примите за несколько часов до полёта, например, Энтумин (лекарство от психоза, сильное успокаивающее).

-Я что, по-вашему, сумасшедшая?

-Ни в коем случае, но лететь-то надо, - вспомнил я старый советский анекдот времён еврейского Исхода и Отказа, - Разговаривают два еврея. Подходит к ним третий и говорит: "Не знаю, о чём вы говорите, но ехать надо".

-И это всё?

-Конечно, нет. У вас есть понятие об аутогенной тренировке, расслаблении, медитации? Это сейчас модно.

-Йога всякая. Самое общее.

-Вы готовы заниматься? Какие усилия вы сами готовы приложить?

-Скажите мне, что делать. Я не просто так хочу полететь, кроме того, что на самом деле, хочу, я стала ревновать моего мужа. Не улыбайтесь. У меня есть основания. Я не молодею, а вы, мужчины, не откажите себе посмотреть в сторону. И не только посмотреть.

-Во-первых, я не улыбаюсь. И, во-вторых, а женщины?

-Намного реже.

-У меня нет статистики, - неожиданно я подумал, - А вдруг у Ларисы есть любовник?

-О'кей, а что вы думаете, о Ксанаксе (успокаивающее, бензодиазепин, малый транквилизатор)?

-Очень неплохая идея. Когда летите-то?

-Через две недели надо лететь. Так что с расслаблением?

-Начнём прямо сейчас…

-Нет, спасибо. Сейчас у меня просьба – минут через 40 придёт больной, сделайте ему укол. Мне надо срочно выскочить.

И опять, как последний идиот, я показал головой знак согласия. Затем, уже делая укол, вновь ругал себя за слабость. "Такая наглая баба. Но я позволил и ей сесть мне на голову… Наглая, нахрапистая, трусливая. Замечательное сочетание…"

После работы я решил пройтись пешком до живущего недалеко от диспансера Лайкина. Мы решили позаниматься перед надвигающимся экзаменом второй ступени.

Накрапывал меленький дождик. Для Израиля – это спасение. Я чувствовал облегчение и спокойствие. Как здорово всё утряслось с Сегаль. Она получила своё и жаловаться не будет. Скорее всего.

На крыльце обиталища Лайкина сидели старушки и обсуждали по-русски свои последние покупки. Я поздоровался. На меня посмотрели с удивлением, но ответили: "И вам здравствуйте". В подъезде и на лестнице противно воняло, толи сгнившим луком, толи подгорелым супом, толи просто плохо убираемым помещением.

Лайкин обедал сваренным собственноручно холостяцким куриным бульоном: "Угощайся".

-Спасибо. Но без пьянки: решили заниматься, значит – заниматься.

-А у меня ничего и нет. Сейчас начнём. Психиатрия – такая наука, что никогда не надоедает.

-Знаешь, у меня есть одна больная… Сегодня я вернул её матери подаренные её бутылки вина и некоторое количество бабок, которые она мне в своё время всунула, не смотря на моё сопротивление, - не хотел ведь говорить ему, ан, на тебе…

Роман аж поперхнулся. Я рассказал ему всю историю

-Вот блядь. Я о таком никогда и не слыхивал. Они все охуели на Святой Земле. В Союзе самой последней твари из тварей не пришло бы в голову, что можно даже заикнуться, не то, что требовать у врача подаренное ему.

-Да, святое правило развитого социализма: "Лечиться даром - даром лечиться. Ладно, ну, их всех на хер, давай начнём или продолжим грызть гранит столь интересной науки".

возврат к началу.